Когда суд низшей инстанции вынес по "Салливану" решение в пользу истца, руководство "Ню-Йорк Таймс" начало продавать личное имущество, чтобы расплатиться по судебному предписанию - долг чести. Меня это поразило: не журналиста, написавшего (предположительно) порочащие кого-то слова пригвоздили к позорному столбу и сделали козлом отпущения. Хотя, наверное, ему тоже досталось. Руководство журналиста не открестилось, не "уволило задним числом," не устроило публичную порку - просто, не афишируя, редакторский состав начал продавать свои личные автомобили.
Потом, конечно, судебное решение пересмотрели, началась новая эра в интерпретации "первой поправки", и редакционная политика тоже изменилась. Но сама по себе история поучительная.
