Или вот, например, приходишь в депортационный суд, и знаешь, что у клиента есть пятно в биографии. Работал на стройке, спер какой-то строительный инвентарь и попался. Pазмазывает по лицу побелку и гундит "трое детей, жена беременная, кормить надо."
А судья уже собирается на пенсию, и возраст у него такой, что хочется поговорить "за жизнь", и служебное положение располагает. Мало какого деда пенсионного возраста слушают так благоговейно, как судью. И вот судья полистал дело, покривился над ним, посмотрел на мексиканского работягу, и решил поговорить с представляющим адвокатом. Потому что кто-то же с этой стороны стола должен быть умным, и больше шансов, что это будет адвокат, а не депортируемый. Судья говорит: "Сторона защиты, объясните суду, почему депортируемый совершил противоправное деяние?" Смотрят все на бедного адвоката, и судья, и обвинение, и депортируемый, и его беременная жена, и его ребенок с леденцом во рту, и даже охранник суда. У адвоката, конечно, есть некоторые соображения по поводу мотивации депортируемого, но озвучивать их под запись неприлично. Поэтому адвокат говорит: "Out of economic desperation" ("от экономической безнадежности").
Судья удовлетворен, потому что звучит прилично. Клиент - потому что звучит по-умному, не зря адвокату платил. Адвокат - потому что к нему никто больше с глупыми вопросами не пристает. Но на душе все равно тягостно.